Миротворец: как Николай Носов придумал вселенную для Незнайки
И удалось ли ему сочинить учебник политэкономии для самых маленьких
Алексей Королев
110 лет назад, 23 ноября 1908 года, родился Николай Носов, автор «Незнайки», один из самых значительных русских писателей для детей. Журналист Алексей Королев для «Известий» разбирался, как в XXI веке Носов стал культовым писателем и почему его главная заслуга — не в разоблачении олигархического капитализма.
Химия и жизнь
Писательская судьба — если речь идет о великом или, во всяком случае, о значительном писателе — чаще всего разворачивается по трем сценариям. Есть вариант «Пушкин/Шекспир/Сэлинджер» — полное собрание сочинений обязательно к освоению; даже если какие-то вещи кажутся проходными, то по сравнению с остальной вселенной они всё равно — бриллианты. Есть случай Харпер Ли и Маргарет Митчелл, когда одна-единственная написанная книга обеспечивает автору бессмертие. И есть судьбы вроде Марка Твена, когда при жизни читателям казалось, что каждая вновь выходящая книга — шедевр, но время выбрало только одну, а остальное перевела в разряд литературоведения.
Николай Носов при жизни был очень успешным детским писателем. Добиться этого было делом непростым: в советской подцензурной литературе тридцатых–пятидесятых годов вообще было нетесно, счет профессиональным литераторам шел хорошо если на несколько сотен. В детском же отделении статусных вакансий было и того меньше. За поэзию отвечали Михалков, Чуковский, Маршак и Барто. За прозу — Гайдар, Кассиль и Бианки. Пробивались в этот круг разными путями, никаких отчетливых социальных лифтов не существовало. Носов был провинциал из полуинтеллигентной семьи, окончивший ВГИК и подвизавшийся режиссером учебных кинофильмов (это было его основной работой вплоть до первого настоящего успеха в начале 50-х). Рассказы для «Мурзилки», «Костра» и «Пионерской правды» поначалу были просто хорошим дополнительным заработком. Впрочем, редакторам было сразу понятно, что они имеют дело с отлично подготовленным автором — с неиссякаемой фантазией и большим багажом знаний (Носов с юности увлекался естественными науками, в частности, глубоко знал химию). Другое дело, что на гонорары в детских журналах прожить было невозможно — а Олимп ревниво охраняли Михалков и Кассиль.
Первым делом — пионеры
За вычетом своего магнум опуса (понятно какого), Носова в современной культурной парадигме вроде бы не существует. Для ребенка важно если не впрямую ассоциировать себя с героем книжки, которую он читает, то по крайней мере понимать его мотивации (поэтому антропоморфные животные никогда не выйдут из моды). Истории про Кольку и Мишку, варящих себе кашу, про пионеров, ставших пчеловодами, или про будни и праздники послевоенных четвероклассников Вити Малеева и Кости Шишкина сегодня выглядят (и являются) безнадежно устаревшими и для детей не предназначенными. Что, однако, не мешает прочитавшим их взрослым обратить внимание на то, насколько выделялся на общем фоне (если не считать Кассиля) Носов именно как писатель. Если закрыть глаза на анахроничность, то всё это — живая, не лишенная (взрослого) остроумия и глубины проза с яркими характерами и увлекательными сюжетными поворотами. Детская проза Носова — что важно — подчеркнуто аполитична, его герои не разоблачают вредителей и не борются с фашистами, носовская дидактика осторожна и всегда уместна. Словом, это добротная литература — даже если и заслуженно забытая сегодня.
Мир по Носову
Лет двадцать назад в той среде, которую принято называть культурной, случился некоторый культурный же шок. Кто-то (уже не вполне ясно, кто именно) неизвестно зачем перечел книгу Носова «Незнайка на Луне». Прочитанное так потрясло его — и тех, кому он об этом рассказал в только что родившемся рунете — что в России мгновенно родился совершенно неожиданный культ Носова.
Вернее — одной-единственной его книги. Заключительная часть трилогии о Незнайке была объявлена битком набитой глубинными смыслами, визионерством и вообще — идеальным учебником политической экономии капитализма и заодно манифестом, обличающим капитализм российский, современный. Для тех, кто этот культ не заметил, напомним, в чем, собственно, дело: на Луне судьбы оказавшихся там Незнайки и Пончика складываются по-разному. Пока первый постигает на своей шкуре лунные подворотни и тюрьмы, второй пытается заняться бизнесом и поначалу даже преуспевает. Для того, чтобы объяснить своим юным читателям, что такое «акционерное общество», «биржа», «дивиденды», Носов был вынужден пуститься в пространные юмористические объяснения, которые, конечно, правдивы и убедительны, но грешат одним недостатком. О котором забывают многочисленные поклонники «Незнайки на Луне».
Носов писал антиамериканский сатирический роман. 60-е — время второго открытия Америки советской культурой, время многочисленных книг, написанных советскими журналистами и писателями, отправленными Родиной на два–три месяца в логово зверя с целью рассказать об этом логове своим читателям. Носову при распределении антикапиталистических заданий досталась — согласно специальности — детская сатира. То есть его объяснения механизмов рыночной экономики — не вранье, но к реальности они относятся так же, как носовская Луна — к настоящим США. «Незнайка», тем не менее, — великая трилогия, и, собственно, единственная причина не забывать Николая Носова. У этих книг есть по меньшей мере одна уникальная черта, о которой следует говорить и помнить.
Сейчас писатель, не создающий собственной вымышленной вселенной, — считай, что и не писатель никакой. Неважно, фантаст ты, сатирик или автор для детей и юношества: вымышленный мир у тебя должен быть, и точка. Иногда кажется, что так было всегда, но это не так. Персональные ойкумены — продукт почти исключительно века двадцатого, вошедший в моду (но не начавшийся, конечно) с Азимова и Хайнлайна. В русской литературе в первую очередь известен «Мир Полудня» Стругацких, мир Алисы Селезневой Кира Булычева и, разумеется, Изумрудный город Волкова (всё же к совершенно нам чуждой и чужой Стране Оз он имеет крайне опосредованное отношение). Но первую настоящую персональную вселенную в отечественной словесности создал именно Носов. Читатель, перебираясь из Цветочного города в Зеленый, оттуда в Змеевку и Катигорошкин, потом в Солнечный город и, наконец, на Луну, чувствовал себя в одном и том же мире, неважно, были автомобили из огурцов или из стали, есть ли здесь полицейские и воры или нет. Этот мир внутренне целен и очень логичен, а главное — обладает необходимой для такого рода вещей глубиной: из истории каждого третьего персонажа можно сделать добротный спин-офф — хочешь, «Юность Знайки», хочешь — «Следствие ведет Свистулькин», а хочешь — «Фантастические звери доктора Медуницы и где они обитают».
Отправлено: 17.07.19 15:26. Заголовок: И пару слов о своих ..
И пару слов о своих впечатлениях... Статья интересная, но показалась какой-то незаконченной. Я даже дважды проверил, не пропустил ли концовку и нет ли перехода на другую страницу, но вроде нет.
Местами автор неточен. Например:
цитата:
В русской литературе в первую очередь известен «Мир Полудня» Стругацких, мир Алисы Селезневой Кира Булычева и, разумеется, Изумрудный город Волкова... Но первую настоящую персональную вселенную в отечественной словесности создал именно Носов
На самом деле, Волков первее ) "Волшебник Изумрудного города" вышел в 1939 году.
Алексей Королев пишет:
цитата:
Читатель, перебираясь из Цветочного города в Зеленый, оттуда в Змеевку и Катигорошкин, потом в Солнечный город и, наконец, на Луну, чувствовал себя в одном и том же мире, неважно, были автомобили из огурцов или из стали, есть ли здесь полицейские и воры или нет.
Насколько помню, в город Катигорошкин читатель не попадал, этот город упоминался лишь вскользь как родина путешественника Циркуля.
И огуречных автомобилей тоже не было. С огурцами сравнивались по размеру сами коротышки; была Огурцовая река; а ещё, в сказке совсем другого автора, Юрия Дружкова, на крылатом огурце летали как на самолёте Карандаш и Самоделкин.
Алексей Королев пишет:
цитата:
Истории про Кольку и Мишку, варящих себе кашу, про пионеров, ставших пчеловодами, или про будни и праздники послевоенных четвероклассников Вити Малеева и Кости Шишкина сегодня выглядят (и являются) безнадежно устаревшими и для детей не предназначенными... Словом, это добротная литература — даже если и заслуженно забытая сегодня.
И вот этот момент мне в статье не понравился. Точнее, сама тональность - снисходительно-высокомерная по отношению к Носову: мол, Носов устарел; помимо "Незнайки" он ничего по-настоящему ценного не создал; "культ" Носова возник по ошибке, а книги его к реальности отношения не имеют.
На самом деле, Волков первее ) "Волшебник Изумрудного города" вышел в 1939 году
Ну, в 1939 году все же вышел "вольный перевод" Баума. Во всяком случае именно так волков позиционировал книгу. Миротворчество по-настоящему началось 20 лет спустя при переиздании, а "фэнтези" уклон произошел настоящий в Семи Подземных королях.
цитата:
По-моему, автор статьи тут глубоко неправ
При этом глубоко не прав. Носов рассказы писал так, что они актуальны и полвека спустя. Уклон в послевоенный антураж весьма мал, и если есть, то не заметен на первый взгляд. Герои рассказов "вне времени". Это как Дениска и Мишка Драгунского, или Том Сойер и Гек Финн Твена (которые воспринимаются при прочтении как "свои парни", пускай и жили давно и подчас не у нас)
Категорически согласен! Хотя, конечно, у каждого из читателей свой внутренний мир со своими любимыми и не очень произведениями. Но такой вот снобизм мне очень претит. Тут один папаша в фейсбуке спрашивал у народа, какие книги можно порекомендовать его 8-летнему сыну. А когда начали отзываться, он чуть ли не с возмущением ответил: да он у меня через Гугл химический состав вулканической лавы изучает, так что ему теперь - читать про Бобика и Барбоса???
Manteuffel пишет:
цитата:
Уклон в послевоенный антураж весьма мал, и если есть, то не заметен на первый взгляд
Подтверждаю! Единственным напоминанием о войне был не вернувшийся с фронта папа Кости Шишкина, который был слишком в несознательном возрасте, чтоб его помнить. Лично я совершенно не чувствовал, что действие повестей Носова происходит в какое-то другое время
Уклон в послевоенный антураж весьма мал, и если есть, то не заметен на первый взгляд. Герои рассказов "вне времени". Это как Дениска и Мишка Драгунского
У Драгунского в рассказах больше привязок к конкретному времени - Дениске отец рассказывает о своём военном детстве, "Африка кипит, конец колониализму, но больше 20 стран ещё мучается" - с точностью чуть не до года можно сказать (примерно 1960 г). А, например, Весёлую семейку я воспринимал как рассказ о современниках, только керосиновая лампа в начале выглядит устаревшей.
Чарли Блек пишет:
цитата:
автор статьи тут глубоко неправ )
Он в очень многом неправ Что значит - его объяснения механизмов рыночной экономики — не вранье, но к реальности они относятся так же, как носовская Луна — к настоящим США. Какая-то нелепая фраза
цитата:
судьбы вроде Марка Твена, когда при жизни читателям казалось, что каждая вновь выходящая книга — шедевр, но время выбрало только одну, а остальное перевела в разряд литературоведения.
Я знаю как минимум 3 книги Марка Твена, популярные до сих пор, и не раз экранизированные: Том Сойер, Гек Финн (условно это можно считать одной книгой) и Принц и Нищий. Если вернуться к Носову, то Незнайку на Луне я прочёл в 93-м году, когда и не слыхал об Интернете, но воспринял её без всяких подсказок именно как описание жизни на Западе. И не раз встречал людей, своих сверстников, которые мне говорили, что и они так же воспринимали в те годы эту книгу.
Если вернуться к Носову, то Незнайку на Луне я прочёл в 93-м году, когда и не слыхал об Интернете, но воспринял её без всяких подсказок именно как описание жизни на Западе. И не раз встречал людей, своих сверстников, которые мне говорили, что и они так же воспринимали в те годы эту книгу
В 1993 году уже скорее СССР был похож на Луну, чем США (почему-то наш Усманов внешне на Спрутса похож куда больше, чем Билл Гейтс, Стив Джобс и другие американские воротилы) со временем даже аналог Острова Дураков появился (шоу Дом-2)
цитата:
У Драгунского в рассказах больше привязок к конкретному времени - Дениске отец рассказывает о своём военном детстве, "Африка кипит, конец колониализму, но больше 20 стран ещё мучается" - с точностью чуть не до года можно сказать (примерно 1960 г). А, например, Весёлую семейку я воспринимал как рассказ о современниках, только керосиновая лампа в начале выглядит устаревшей
Арбузный переулок и барона Кудькина-Мудькина и я помню. Пронзительная история с игрой контрастов. Но все же было множеств и нейтральных рассказов (вроде Кота в сапогах, Тайное становится явным или Главная река Америки)
цитата:
Я знаю как минимум 3 книги Марка Твена, популярные до сих пор, и не раз экранизированные: Том Сойер, Гек Финн (условно это можно считать одной книгой) и Принц и Нищий
вроде бы еще можно отметить Янки при дворе короля Артура.
И огуречных автомобилей тоже не было. С огурцами сравнивались по размеру сами коротышки; была Огурцовая река; а ещё, в сказке совсем другого автора, Юрия Дружкова, на крылатом огурце летали как на самолёте Карандаш и Самоделкин.
Лаптев на иллюстрациях к "Незнайке в Солнечном городе" изобразил автомобили в виде огурчиков. И в первой книге нарисовал гараж в Зелёном городе в виде огурца.
Sabretooth пишет:
цитата:
А, например, Весёлую семейку я воспринимал как рассказ о современниках, только керосиновая лампа в начале выглядит устаревшей.
Керосиновая лампа у нас на даче в 90-е была. А вот дровяные сараи на заднем дворе (у каждой семьи в доме был такой), в которых складировали всякий хлам, были задолго до меня. Правда, на дачах на моей памяти ещё хранили старые ненужные вещи в сараях. Кое-что я потом оттуда обратно в город перетащил. У Драгунского уже не фигурируют дровяные сараи, упоминается хлам, притащенный с чёрного хода. Но чёрные ходы с выходом из кухни я тоже не помню. Если и бывал в старых домах, где есть такие - они были уже давно забиты. Хотя изначально забивали как раз парадные, чтобы не мыть лестницу, а в квартиру все шли с чёрного. Такое как раз до начала 60-х было. В новых домах, естественно, все шли через светлое, чистое парадное. С чёрного входа ещё можно было попасть на чердак - там тоже хранили старые вещи, капусту в кадушках, некоторые голубей держали.
Но чёрные ходы с выходом из кухни я тоже не помню. Если и бывал в старых домах, где есть такие - они были уже давно забиты. Хотя изначально забивали как раз парадные, чтобы не мыть лестницу, а в квартиру все шли с чёрного. Такое как раз до начала 60-х было. В новых домах, естественно, все шли через светлое, чистое парадное.
В новых домах, т. е. начиная с хрущевок, парадные необязательно чистые, но в квартиры идут, действительно, только через них, просто потому, что какие то другие лестницы там отсутствуют и в квартиры другим образом не попадешь, правда, можно ещё экстремальным образом через окна, но это отдельный вопрос
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 21
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Отправлено: 17.07.19 15:10. Заголовок: Миротворец: как Николай Носов придумал вселенную для Незнайки
Что значит - его объяснения механизмов рыночной экономики — не вранье, но к реальности они относятся так же, как носовская Луна — к настоящим США. Какая-то нелепая фраза 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума